Кот, который проходил сквозь стены - Страница 15

Квиллерен поднял воротник и быстрым шагом направился к бакалее. Снаружи магазина кучей были свалены рождественские елки по четыре девяносто пять за штуку; внутри царил запах маринада, колбасы и выдержанных сыров. Квиллерен взял для себя растворимый кофе, сдобную булочку и немного чеддера, а для котов — пару бифштексов, консервированный мясной бульон и два клинышка плавленного сыра; неизвестно, правда, что из этого получится: Коко привык к настоящему рокфору, а его не оказалось в наличии.

На выходе из магазина прямо перед журналистом неожиданно материализовались глаза, которые не давали ему покоя весь вечер. Бело-голубое фарфоровое лицо было мокро от снега, ресницы запорошены снежинками. Девушка молча смотрела на Квиллерена.

— Что ж, как видите, я все еще брожу в этих местах, — сказал он, чтобы прервать неловкое молчание. — Переехал в дом Коббов.

— Правда? Нет, правда?

Лицо мисс Дакворт прояснилось, словно проживание в Хламтауне заслуживало всяческого одобрения. Она откинула капюшон с иссиня-черных волос, теперь завязанных в узел, как у балерины.

— Аукцион был очень интересным. Пришло много антикваров, но вас я не видел.

Она с сожалением покачала головой:

— Я собиралась, но не хватило смелости.

— Мисс Дакворт, — решил перейти к делу Квиллерен, — я хотел бы в статье отдать должное Энди Гланцу, но знаю слишком мало. Помогите мне. — Было заметно, что предложение ей не по сердцу. — Я знаю, что вам больно об этом говорить, но Энди, по-моему, заслуживает того.

Она заколебалась.

— Вы ведь не будете называть мое имя, правда?

— Слово чести!

— Хорошо, — тихо произнесла мисс Дакворт, вглядываясь в лицо Квиллерена. — Когда?

— Чем скорее, тем лучше.

— Может, зайдете ко мне сегодня?

— Если это для вас не слишком поздно.

— У меня бессонница, — устало сказала она.

— Я только занесу домой продукты и сразу же к вам.

Пару минут спустя Квиллерен уже шел по снегу к «Голубому дракону» в самом приподнятом настроении, которое было лишь частично связано со статьей об Энди Гланце. Скоро журналист уже сидел на жестком бархатном диване в золотисто-голубом зале и наслаждался ароматом сандаловой пасты для дерева. Агрессивного пса привязали на кухне.

Хозяйка объяснила:

— Моим родным этот район кажется опасным, и они настаивают, чтобы я держала на всякий случай Хепльуайта. Правда, иногда он относится к своим обязанностям слишком серьезно.

— Похоже, мнения относительно Хламтауна резко расходятся, — сказал Квиллерен. — Неужели это действительно криминогенный район?

— У нас все спокойно, — ответила мисс Дакворт. — Конечно, я принимаю известные меры предосторожности, как любая женщина, которая живет одна.

Она принесла на серебряном подносе серебряный кофейник, и Квиллерен залюбовался ее плавными движениями. В ней было то длинноногое изящество, которое восхищало его в Коко и Юм-Юм. Какую сенсацию она произвела бы на вечеринке в пресс-клубе! На ней были хорошо сшитые узкие брюки удивительного голубого оттенка и такого же цвета кашемировый свитер, видимо, очень дорогой.

— Вы никогда не работали манекенщицей? — поинтересовался он.

— Нет, — она досадливо улыбнулась, словно ей задавали этот вопрос уже сотню раз. — Но я долго занималась современными танцами в Беннингтоне.

Мисс Дакворт налила одну чашку кофе. Потом, к удивлению Квиллерена взяла хрустальный графин с серебряной наклейкой и наполнила свою рюмку виски.

Он сказал:

— Сегодня днем я снял комнату и сразу же переехал — с двумя квартирантами, сиамскими котами.

— В самом деле? Вы не очень-то похожи на человека, который любит котов.

Квиллерен с легкой обидой посмотрел на нее.

— Они были сиротами, и я сначала усыновил самца, а потом, пару месяцев спустя, взял самочку.

— Я бы тоже хотела завести кошку, — сказала мисс Дакворт. — По-моему, они чудесно подходят к древностям. Такие изящные!

— Вы не знаете сиамцев! Когда они начинают беситься, можно подумать, что налетел карибский ураган.

— Теперь, когда у вас есть жилье, вы должны купить герб Макинтошей. Он будет великолепно смотреться над камином. Хотите взять домой и попробовать?

— Он слишком тяжел, чтобы таскать его туда и обратно. Кстати, я очень удивился, когда увидел, как легко вы сегодня утром его поднимали.

— Я сильная. В нашем деле нужна сила.

— Чем вы занимаетесь в свободное время? Поднимаете штангу?

Она прыснула.

— Я читаю о древностях, посещаю лекции и хожу на выставки в исторический музей.

— Вы здорово этим увлечены!

Она обворожительно улыбнулась:

— В антиквариате есть что-то мистическое. Нечто большее, чем реальная стоимость, красота или происхождение. У предмета, которым веками владели и восхищались другие люди, появляется душа, она притягивает вас и тянется к вам. Словно старый друг, понимаете? Жаль, что я не могу толком это объяснить…

— Вы очень хорошо объясняете, мисс Дакворт.

— Мэри, — сказала она.

— Хорошо, Мэри. Но если вы так любите древности, почему вы не хотите поделиться своей любовью с нашими читателями? Почему запрещаете цитировать вас?

Она заколебалась. И, наконец, решилась:

— Я скажу, почему. Из-за моей родни. Они не одобряют того, что я делаю: живу на Цвингер стрит и торгую… старьем!

— Что же им не нравится?

— Отец — банкир, а они все довольно консервативны. К тому же он англичанин. Сочетание просто убийственное. Он финансирует мое дело с условием, что я не буду позорить семью.

Поэтому я должна избегать гласности.

Она снова наполнила чашку Квиллерена и налила себе еще одну рюмку.